Из каких «бусинок» складывается наша жизнь? Бусинка первая: встреча в метель

В 1967 году по распределению Воронежского Лесотехнического института я был направлен на работу в город Ростов-на Дону во Всесоюзное Промышленное Объединение «Югмебель», где проработал более двадцати лет от механика цеха до генерального директора научно-производственного объединения.

По делам службы приходилось много разъезжать по филиалам объединения, расположенным в Ростовской области. Принимать участие в строительстве и оснащении знаковых объектов города Ростова-на-Дону и Ростовской области: Выставочного салона мебели на въездной магистрали города, реконструкции дома М. Шолохова и клуба в станице Вешенская, правительственной гостиницы в г. Волгодонске и многих других.

В 1975 году, размещая заказ по напечатанию бланков в типографии станицы Боковской, поздним вечером я возвращался в Ростов. На заснеженной дороге произошла удивительная встреча с двумя малолетними детьми, о которой я написал небольшой рассказ. Позже у меня появился цикл коротеньких миниатюр о встречах на дороге жизни, которые я назвал Бусинками.

Все они взяты из реальной жизни. Бусинки — как лоскутное одеяло. Каждая самостоятельна, и в то же время для меня они — целое. Их можно читать, не связывая друг с другом…

Порывы ледяного февральского ветра заставили меня крепче сжимать баранку старенькой двадцать первой «Волги». Напряжённо всматриваясь в лобовое стекло в свете фар на снежной дороге, сквозь метель я увидал вдали две неясные фигуры.

— Удивительно, — обратился я к своей спутнице Ирине, — собаку со двора не выгонишь, а тут…

Уже смеркалось, когда выехали с Боковской, а до Ростова ещё «пилить и пилить»! За Каргинской стекло затянуло инеем — печка работала из рук вон плохо, и дорогу я видел через две проталины на стекле. Подъехав ближе, удивились ещё больше: по дороге шли дети. Девочка, на вид лет двенадцати, вела за руку мальчугана.

Оба в валенках, девочка в тулупе и шапке с длинными ушами, а мальчик в ватнике, треушке и пуховом платке, завязанном крест-накрест на спине.

Остановился, конечно:

— Прыгайте быстро, воробьи! Как вы тут оказались? Куда путь держите?

— На хутор мы, в Семёновку к бабушке…

— Да кто же вас одних отпустил? Замёрзнете! Как далеко ваша Семёновка?

— Не… мы привыкшие. Уже чуток отмахали от станицы, — ответила девочка. — Осталось немного! До хутора вёрст семнадцать, не боле!

— Кто ж вас отпустил? — повторил я вопрос.

— Никто, — бойко ответила девочка, — мы не спроша*, нам не впервой!

— Да что у вас стряслось? Какая нужда? По морозу одни, в метель…

— Ничего не стряслось, дело привычное, — забасил мальчуган. — Батяня бурунить, мамку побил. Она и сбёгла, а мы с Дашкой доразу к бабке от греха!

— Как можно? — запричитала Ирина, доставая бутерброды и термос с чаем. — Ещё малыши совсем, и одни в ночь! Далеко-то как, не каждый взрослый отважился бы… И часто у вас такое?

— Бывает, — ответила Даша с полным ртом. Прожевав, запила горячим чаем из кружки и пояснила:

— Отец надысь к куму наладил — так и гулеванит до поры. Хучь плачь! Нам бы с мамкой доумиться у крёстной пересидеть, как прошлый раз, а мы аккуратили в курене, аккуратили и дождались…

— А я тебе давал знать, Дашка, — сурово произнёс братишка, — как Жучок загавчил — он пьяных не любить, так и надо было тикать!

— Ребята, да вы ешьте. Давайте я вам чайку подолью, — суетилась Ирина. — Эх, конфет у меня нет! Давайте ещё по бутербродику…

— За угощение спасибо вам, премного благодарны. Хватить, мы с бабушкой повечеряем. Вон уж и огни хутора показались. Вы нам у того столба притормозите.

Тронулись мы не сразу: смотрели им вслед, пока две фигурки не растворились в метели…