«Анна Каренина»: новое время - новый смысл?

«Анна Каренина» Л. Н. Толстого — произведение, универсальность которого не осознали современники. Не осознали именно потому, что были современниками. Однако и мы, потомки, довольствуемся лишь оценками бессмертного творения, заученными в школе.

Привычное (классическое) толкование замысла писателя вы легко найдете и в книгах, и в Интернете. Я же позволю себе обратить внимание на одну мысль писателя-философа, которая в наше время тоже может считаться главной линией романа.

Собственно, что за произведение написал Лев Николаевич? Банальнейший любовный роман про скучающую домохозяйку. Сплошные измены, любовные интрижки, предательства — «Не родись красивой» образца 19 века. Неужели граф Толстой написал мещанский роман в духе Джекки Коллинз? Да еще с неправдоподобным финалом. Женщина, изменив мужу, не вынесла обмана любовника и прыгнула под поезд. Да никогда в истории человечества такого не было! Ну, устроила бы мужу истерику («Ты сам во всем виноват!») или в ноги муженьку бросилась («Не виноватая я, он сам пришел!»). И ведь для прощения были все условия. Больную Анну муж готов простить, но, выздоровев, она сама же оставляет его во второй раз (лопух!).

Хорошо, автор твердо решил убить героиню в назидание читателю. Однако Анна могла отравиться (самый женский способ расстаться с жизнью, между прочим), утопиться, прыгнуть с крыши, повеситься, кинжалом заколоть себя, в конце концов.

Но нет! Она идет на вокзал, вспомнив о страшной гибели служащего, попавшего под колеса поезда в начале романа. Так о чем говорит нам Лев Николаевич, о чем хочет предупредить? Да о том же, о чем скажет Джеймс Камерон всему миру в в 1984 году! О неконтролируемом и необратимом наступлении техники на человека! О буквальной гибели человечества от поступи железной пяты технократии. Жизнь Анны Карениной забирает неумолимый и бездушный механизм (Камерон назовет его «Терминатор»).

Лев Николаевич ничего не знает про грядущие войны, танки и микрочипы. Граф не знает про беспилотные дроны, которые методично убивают лидеров Аль-Каиды и случайно оказавшихся рядом мирных палестинцев. Но он уже предвидит саму возможность бездушной машины принести смерть. Это Азимов в середине 20 века будет размышлять о трех законах робототехники и верить в гуманизм технократии. А житель века 19-го, Толстой отлично понимает привычки человека. То, что создается ради выгоды и власти, никаким законам следовать не будет.

Гениальность Толстого еще и в том, что его «бог из машины» своей машинной сущности не скрывает. Паровоз, самый совершенный на тот момент для автора технический объект, не спасает сюжет, а является полноценным участником драмы индустриального времени. Паровоз для Толстого становиться символом неотвратимого наказания.

В школе на уроках литературы объясняли, что классическое произведение считается таковым, если написано о «вечных темах» и сохраняет актуальность и злободневность вне зависимости от эпохи. Супружеские измены никуда не делись, да и политические убийства случаются сплошь и рядом. Но оказывается, что человеку из будущего (относительно времени писателя) может открыться и новый, до того не осознаваемый, смысл произведения.