Троцкий: который из них?

В рассказе Варлама Шаламова «Лида» машинистка, печатая для героя справку об освобождении из лагеря, в графе «Старые судимости» вместо КРТД (Контрреволюционная троцкистская деятельность) пропускает одну букву — Т. И этим спасает ему жизнь. Герою Шаламова (судьба которого недалеко отстоит от горестной судьбы самого писателя) повезло. К большинству же троцкистов и «троцкистов» судьба была не так милостива…

Биографию одного из лидеров Октябрьской революции на русском языке отыскать в книжных развалах или на просторах Интернета нынче несложно. Не то что в советское время, когда в энциклопедиях имелась статья «троцкизм», но вот статьи «Троцкий» не было.

Лев Давидович Бронштейн (1879−1940) стал Троцким в 1902 году, когда, убегая из сибирской ссылки, вписал в фальшивый паспорт (может, и не без некоторого юмора) фамилию надзирателя одесской тюрьмы, где пришлось ему сидеть в 1898 году. Чем и обеспечил фамилии вечную славу (или вечный позор — кому как заблагорассудится считать).

Этот надзиратель, как человек состоявший на государственной службе, евреем точно не был, хотя и жил в Одессе. Вполне возможно, что был он даже дворянин. Дворянский род Троцких по сведениям энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона — не древний, упоминается только с начала 18-го века. Происходит он от одного из запорожских казачьих старшин, Максима Троцкого. Представители этого рода проживали в Черниговской, Воронежской и Полтавской губерниях. В гербовник Полтавской губернии как раз и вписаны были дворяне Троцкие. Ирония судьбы — родители Льва Бронштейна тоже родом с Полтавщины.

Самый прославленный из незнаменитой этой дворянской семьи, Виталий Николаевич Троцкий (около 1831−1901), был даже генералом и участвовал в покорении Средней Азии. В 1875 после завоевания этого края В. Н. Троцкий был военным губернатором Сыр-Дарьинской области. А в конце жизни он успел побывать генерал-губернатором и западных губерний Российской империи: Виленской, Ковенской и Гродненской.

Можно сказать, к корням вернулся. Фамилия Троцких происходила от Трокского воеводства Великого княжества литовского. Некогда столичный город Троки более известен нам под литовским названием Тракай. Кто бывал там, помнит и княжеский красностенный дворец на острове, и сам уютный этот городок.

Тракай славится еще и большой караимской общиной. Караимы и крымские татары были у князя не пленниками, а ценными специалистами. Витаутас опирался на опыт своего предшественника, князя Гедиминаса (Гедимина). Тот в середине 14-го века пригласил в страну евреев, которые занялись здесь ремеслами и торговлей. В результате менее чем за пятьдесят лет Вильнюс превратился во вполне приличный по европейским меркам город, где даже университет было организовать не стыдно.

Приглашенные же Витаутасом караимы и татары были профессиональными лошадниками. Во многом благодаря отличной коннице литовское войско одержало победу над крестоносцами в 1410 году в битве при Грюнвальде (Жальгирисе). Караимы были также ремесленниками, торговцами и толмачами при княжеском дворе.

Литва после победы над немецкими рыцарями приняла католичество (самой последней в Европе, кстати), но оставалась страной толерантной. Караимы, как и евреи, обосновались здесь всерьез и надолго. В Трокском воеводстве, простиравшемся на юго-запад аж до Гродно, и тех, и других было предостаточно. Когда польско-литовские земли вошли в состав Российской империи, жителям тамошних мест, обходившимся до той поры без фамилий, стали таковые «выписывать». Довольно многие из тех, кто жил в окрестностях Трок, назвалась Трокскими или же Троцкими, став однофамильцами нисколько им не известных российских дворян.

Ох, и не сладко, вероятно, пришлось потомкам и тех и других после октябрьской революции! Конечно, сперва может быть, в сознании некоторых местных начальников фамилия вождя как бы уравновешивала ставшее вдруг неприличным дворянское или мелкобуржуазное происхождение. Но как только Лев Давидович выпал из «обоймы», за одну только фамилию стало возможным отхватить огромный срок, а то и «высшую меру». Многие сочли за благо поменять компрометирующую фамилию.

Иосиф Моисеевич Троцкий (1897−1970) так, например, и сделал. В 1938 году стал он Тронским. Оставаясь, впрочем, известнейшим специалистом по античной литературе и сотрудником кафедры классической филологии Ленинградского университета. Для смены фамилии была, кроме элементарного страха, еще одна веская причина. Иосиф Моисеевич собирался защищать кандидатскую диссертацию, а какой же ВАК станет разбираться, что он врагу народа не родственник и не однофамилец даже?

А вот Ной Абрамович Троцкий (1895−1940), известный ленинградский архитектор, фамилию менять не стал. Не побоялся испортить свою архитектурную карьеру, которая в тридцатые годы резко пошла на подъем. Н. А. Троцкий построил в Ленинграде много величественных зданий, которые так или иначе стали архитектурными достопримечательностями города.

Венцом его архитектурной карьеры и одновременно последним творением стал огромный Дом Советов на Московском проспекте. Сюда, на южную окраину бывшего Петрограда планировалось перевести из Смольного городское партийное и советское начальство, сделав здесь центр нового, не царского уже, города. Новому Ленинграду предстояло расти на юг и на юго-запад, а старому Петербургу предназначалась судьба «музейного», а не жилого и не живого района.

Согласно замыслу архитектора площадь перед Дворцом Советов должна была замыкаться грандиозной триумфальной аркой, копирующей арку Главного штаба перед Зимним дворцом. Тем самым она становилась как бы увеличенной копией Дворцовой площади.

Ходит анекдот, что Сталин предложил наградить Н. А. Троцкого, как главного архитектора этого проекта, Сталинской премией, но только если Ной Абрамович поменяет фамилию. Архитектор, одной из любимых поговорок которого была «Покажите-ка мне, где здесь у вас красота», совет вождя проигнорировал, потому что нутром чувствовал: некрасиво это, а значит, и неправильно.

И даже не был за это никак наказан. По крайней мере, знаменитый в Ленинграде «Большой дом» на Литейном проспекте, где размещалось НКВД, был известен ему только по архитектурным эскизам и чертежам, которые он подписывал, будучи главным архитектором этого премилого здания.